Поиск по сайту

В честь выхода девятого фильма Квентина Тарантино «Однажды... в Голливуде» в российский прокат захотелось обратить взор на фильмографию этого выдающегося постановщика, который каких-то 25 лет назад встряхнул мир кино своим шедевром «Криминальное чтиво». Весёлое кино с хлёсткими диалогами и чёрным юмором при этом было не лишено визионерского лоска, необычной кинематографической структуры и философского подтекста. Этот фильм смог достучаться как до массовых любителей летних блокбастеров, так и до ценителей интеллектуального кино и самых привередливых кинокритиков. Конечно, с тех пор прошло немало времени и многое изменилось, но до сих пор каждый новый фильм режиссёра — это событие. Как и в случае с Джоном Карпентером, я решил ранжировать фильмы Тарантино от худшего к лучшему. И предупреждаю, если ещё не смотрели его киноленты, то лучше предварительно ознакомиться с ними, так как возможны то небольшие, то важные спойлеры (иначе рассказать об этих фильмах не получится). В честь выхода девятого фильма Квентина Тарантино «Однажды... в Голливуде» в российский прокат захотелось обратить взор на фильмографию этого выдающегося постановщика, который каких-то 25 лет назад встряхнул мир кино своим шедевром «Криминальное чтиво». Весёлое кино с хлёсткими диалогами и чёрным юмором при этом было не лишено визионерского лоска, необычной кинематографической структуры и философского подтекста. Этот фильм смог достучаться как до массовых любителей летних блокбастеров, так и до ценителей интеллектуального кино и самых привередливых кинокритиков. Конечно, с тех пор прошло немало времени и многое изменилось, но до сих пор каждый новый фильм режиссёра — это событие. Как и в случае с Джоном Карпентером, я решил ранжировать фильмы Тарантино от худшего к лучшему. И предупреждаю, если ещё не смотрели его киноленты, то лучше предварительно ознакомиться с ними, так как возможны то небольшие, то важные спойлеры (иначе рассказать об этих фильмах не получится). «Однажды... в Голливуде» / Once Upon a Time in Hollywood (2019) К сожалению, вынужден начать с рассказа о самой свежей киноленте режиссёра-сценариста, ставшей поводом для статьи. «Однажды... в Голливуде» — худшая картина Тарантино, на мой скромный взгляд. И не важно, что в кассовом смысле она самая успешная. Возможно, это единственный фильм Тарантино, который скучно смотреть, несмотря на его явную мейнстримную направленность: всё время только и думаешь о том, что половину сцен можно было бы смело выкинуть на монтаже. Да, вроде бы все фишки постановщика на месте: тут и философская борьба с течением времени, и постмодернистская игра со штампами, и обильное цитирование поп-культуры, и уже привычный саундтрек из поп-хитов прошлого, и неплохая стилизация под старое кино (в случае последней нужно благодарить оператора-постановщика Роберта Ричардсона). Но несмотря на всё вышесказанное, фильм получился каким-то бессмысленным в рамках тарантиновской фильмографии. И самыми лишними на этом празднике жизни видятся персонажи, основанные на реальных личностях: Шэрон Тейт, Роман Полански, Брюс Ли, Стив Маккуин, да и появляющийся на несколько секунд Чарльз Мэнсон. Они мало того что никак не продвигают и без того намеченную пунктиром историю, так ещё и вызывают дискомфорт, ибо почти никто из них не похож на свой прототип, а кое-кто выглядит как язвительная пародия. Особенно кажущаяся наивной дурочкой Тейт в исполнении Марго Робби и высокомерный Ли в исполнении Майка Мо. Понимаю, что всё это очень субъективно, но мне было неловко, когда я видел этих дурных клонов-дублёров, в общем, хороших актёров (ладно, Тейт не успела толком нигде сняться, но её судьба от этого не стала менее трагичной) и одного режиссёра. Хотя понимаю, что для публики, не знакомой со старым кинематографом, это всё пустые слова. А финальная кровавая резня при таком повороте и вовсе выглядит неуместной, притянутой за уши. Главное, если бы Тарантино обошёлся вымышленными героями, то ничего бы в корне не изменилось. Более того, при просмотре у меня появилась мысль, что если вырезать все сцены с участием героев, основанных на реальных персонажах, оставив только финальное присутствие Тейт как голос в домофоне дома по соседству, то картина только выиграла бы. Не было бы неуютного чувства, что Тарантино почём зря прошёлся по этим личностям (верю, что он хотел их так уважительно почтить, но ничего у него не получилось), а кроме прочего в фильме бы появился неожиданный сюжетный поворот. Трейлер Но фильм в принципе страдает от того, что идёт почти три часа. Смерть монтажёра Салли Менке сильно ударила по Тарантино. Все три последних фильма страдают от неуместных длиннот и излишних сцен. Да и Фред Раскин — нынешний монтажёр Тарантино — явно не чувствует ритм. Но если в «Джанго освобождённом» было занудное начало, а в «Омерзительной восьмёрке» — излишне затянутый финал, который вместо 10—15 минут тянулся добрых 40, то тут кажется, что весь фильм состоит из таких затянутых сцен, лишённых былого драйва. Интересно, хоть название явно позаимствовано у Серджо Леоне («Однажды на Диком Западе», «Однажды в Америке» и «За пригоршню динамита», который вышел в США под названием «Однажды во время Революции»), фильм больше похож на попытку сыграть на поле Роберта Олтмена. Никакого эпического духа или мифологичности, свойственной Леоне или прежним фильмам Тарантино, за исключением финальной резни, тут нет. Наоборот, мне всё напомнило какую-то неудачную попытку снять нечто в духе «Игрока» или «Короткого монтажа» вышеназванного Олтмена. Это не значит, что у «Однажды… в Голливуде» нет удачных моментов. История никому не нужного в Голливуде Рика Далтона (Леонардо Дикаприо) — телезвезды 50-х годов, снимающегося в какой-то смеси спагетти-вестерна и ревизионистского фильма в духе Сэма Пекинпа, — имела неплохой потенциал. Если бы весь фильм был про него, конечно. Тем более его персонаж — единственный, которому Тарантино написал хоть какой-то характер. Спивающийся, возможно, больной раком лёгких, самовлюблённый, неприятный в быту актёр-одиночка, который преображается на экране вопреки всему. Правда, кроме девочки и бармена остальные актёры в этом эпизоде сыграли как-то совсем комично, никак не поддерживая реалистичный образ Дикаприо. А в напарниках у него не меньший неудачник — хиппующий каскадёр Клифф Бут, которого сыграл Брэд Питт. Кажется, что старый Голливуд умрёт вместе с ними, но... Прочитав немало рецензий на этот фильм, пытаясь понять, что же людям понравилось в нём, я обнаружил весьма странный тренд. И критики, и зрители массово пишут о том, что этот фильм — дань уважения старому Голливуду. Более того, Тарантино якобы пытается переписать историю и спасти старый консервативный Голливуд, хотя бы в кино. На мой взгляд, это в корне неверное утверждение. Да, Тарантино, как обычно, в сложных отношениях со временем и историей, но уж чем он тут явно не занимается, так это защитой консервативного мира 60-х и умирающего классического Голливуда. Всю свою жизнь во всевозможных интервью он только и повторяет, что поздние фильмы старого Голливуда были никому не нужны и зрители считали их «старьём» чуть ли не в день премьеры. А «новый Голливуд», который начался с робких попыток в 1967 году («Бонни и Клайд» Артура Пенна, «Выпускник» Майка Николса, «Долина кукол» Марка Робсона), расцвёл в 70-х и обрушился под наступившей эрой «летних блокбастеров» в начале 80-х, Тарантино считает лучшим периодом в истории кинематографа — как минимум американского. Причём он эту мысль повторил и в своём недавнем интервью по приезде в Россию. Интервью, данное во время недавнего визита в Москву Потому было крайне удивительно читать все эти опусы. Как будто я смотрел совсем другое кино, которое показали лично мне. Причём два раза, ведь я даже дал фильму второй шанс и сходил на сеанс с субтитрами, который неожиданно организовали и в нашей провинции. Почти весь фильм Тарантино, любовно воссоздавая реальность Лос-Анджелеса из своего детства, посмеивается над последними деньками старого Голливуда. Даже главный герой Рик Далтон — это угасшая телезвезда, который неожиданно пробивается из грязи в князи, сыграв в итальянских спагетти-фильмах, а его дублёр — ветеран войны, скорее всего, в Корее, судя по возрасту персонажа. Чем это не своеобразная извёрнутая аллюзия на Клинта Иствуда — одного из героев именно «нового Голливуда», который из актёра второсортных телесериалов стал одним из важнейших актёров и режиссёров нового поколения? К слову, он ветеран Корейской войны, в 50-х бывший сторонником Эйзенхауэра и Республиканской партии, но после того как оная стала поддерживать откровенно расистские порядки южных штатов, забыв обо всех своих предвыборных обещаниях, Иствуд разорвал все отношения с ней и, несмотря на своё реноме крутого мачо, из-за которого его многие считают жутким консерватором, стал одним из главных демократов и борцов за справедливость в Голливуде. При этом не боящимся быть предельно честным в собственных высказываниях. Хотя, конечно, это не единственная деталь «нового Голливуда», которую пытается воспеть режиссёр-постановщик. Одной из главных особенностей того времени было то, что большое кино люди смотрели всё меньше и меньше, зато телевидение стало тем, что притягивало людей к экрану. Именно из ТВ вышли многие будущие звёзды нового поколения, как среди актёров, так и среди режиссёров, сценаристов и представителей других кинематографических профессий. Американское ТВ 60-х стало местом, где не чурались экспериментов, в отличие от излишне консервативного старого Голливуда «золотой эпохи», как его тогда называли. Однако эффектней всего контраст передан через визуальную стилизацию. Большая часть фильма снята с явной попыткой воссоздать знаменитые цвета системы «Техниколор», которая придавала человеческой коже оранжевый оттенок, в то время как ночные сцены были излишне синими. Но в начале 70-х производители киноплёнки совершили прорыв и научились воспроизводить цвета, близкие к реальным; наиболее известна, разумеется, плёнка фирмы «Кодак» со своим еле заметным зеленовато-синим оттенком. И что мы видим в фильме? Финальные полчаса сняты по цветовой гамме именно так, как выглядели фильмы того времени. Больше никаких «оранжевых» лиц, только лёгкий серо-зелёный отлив, который большинство зрителей даже не приметит. То есть даже в пространстве «Однажды... в Голливуде» наступает новая эра, и именно внутри неё и происходит расправа над ребятами из Семьи. Но именно поэтому лично мне кажется, что данная сцена совершенно неуместна и нелогична. Очевидно, что Тарантино не пытается спасти «золотую эпоху» Голливуда. Да и Шэрон Тейт (прославившаяся ролью порноактрисы в «Долине кукол» — фильме, невозможном в старом Голливуде) с Романом Полански (на тот момент снявшим скандального «Ребёнка Розмари», который стал кассовым хитом и вызвал бурю негодования консервативной христианской публики) никакого отношения к нему не имеют. Вдобавок сами жители коммуны с киноранчо Спэн цитируют фильм Роба Зомби «Изгнанные дьяволом» и ведут диалоги в духе героев фильма «Прирождённые убийцы» Оливера Стоуна. Если вы не помните, то фильм Стоуна был снят по сюжету Тарантино; в нём молодая безбашенная парочка устраивала кровавую резню на дорогах Америки, аргументируя это тем, что именно кино и ТВ научили их убивать с самого детства. И все эти детали делают комедийный чёрноюморной финал «Однажды… в Голливуде» каким-то нелогичным. Он забавен как вставная сцена, но совершенно не нужен фильму как целостному произведению. Разве что у Тарантино какая-то личная детская обида на Чарльза Мэнсона и его Семью. «Бесславные ублюдки» / «Безславные ублютки» / Inglourious Basterds (2009) И хотя в этом фильме Тарантино продолжает свою тему кинореальности, неподвластной времени, всё-таки фильм получился крайне неровным и, неожиданно, не очень удачно смонтированным. Впечатляющий пролог сменяется нудным не смешным дуракавалянием Альдо Рейна в исполнении Брэда Питта, а едкая ироничная сцена с подготовкой к премьере под песню Cat People Дэвида Боуи, в которой лирическая героиня тушит пожар с помощью бензина, — совершенно вялым допросом Ганса Ланды (главное открытие фильма — австрийский актёр Кристоф Вальц), который почему-то лишён того драматического напряжения, который был в прологе с его же участием, хотя казалось бы. Фильм вызывает у меня странные эмоции. Мне безумно нравятся почти все эпизоды с участием Шошанны и Ланды, но как только на экране появляется банда евреев-мстителей под управлением каскадёра Рейна (очередное тарантиновское признание в любви к кинотрюкачам), фильм быстро наскучивает. Да и финальная расправа над самим Гитлером кажется бессмысленной, ведь кинотеатр всё равно сгорит дотла. Вообще, для жанра альтернативной истории в духе трэш-фильмов 70-х «Безславные ублютки» (такой перевод, с явными ошибками, как и в оригинальном названии, был бы логичнее) местами слишком серьёзны и напоминают ленты Серджо Леоне, но в других сценах фильму не хватает безумия, которое есть, например, в фальшивом трейлере Роба Зомби в «Грайндхаусе». А эти неравноценные по стилю и жанру части и вовсе не склеиваются друг с другом. «Омерзительная восьмёрка» / The Hateful Eight (2015) Восьмой с половиной фильм Тарантино (не забудем недоснятый и почти не сохранившийся ранний киноопыт «День рождения моего лучшего друга»), конечно, не удивляет. Опытный мастер, шокировавший зрителей в 1994 году беспрецедентным шедевром абсолютного, тотального кино — «Криминальным чтивом», не видит нужды изобретать велосипед, для того чтобы доказать всем, что «Чтиво» не было случайностью. Он давно это сделал, сняв свой второй шедевр — синефильский эпос «Убить Билла». С другой стороны, он немного пробуксовал в XXI веке, сняв неудачный для себя (!) фильм «Бесславные ублюдки», в котором так и не было найдено гармонии между пародийной комедией и серьёзной военной драмой. Последовавший за ним «Джанго освобождённый», с одной стороны, находил выход из определённого творческого тупика, а с другой — смущал первой половиной хронометража: она была совершенно ненужной для истории Джанго-Зигфрида и освобождения его возлюбленной Брумхильды. И в «Омерзительной восьмёрке», своеобразном тарантиновском парафразе знаменитого фильма Джона Стёрджеса, кажется, был найден тот самый баланс. Несмотря на кажущиеся внушительными три часа хронометража (в 70-мм версии картины все три с половиной!), время пролетает незаметно. Да, многие по-прежнему могут упрекать американского мастера в его увлечении киноцитатами, эффектным саундтреком, уловками с экранным временем, смешением жанров, комедийными эпизодами (к счастью, без откровенной пародии). Но кто мы такие, чтобы отказать человеку в его праве быть самим собой? Одно дело бесчисленные подражатели, и совсем другое — сам отец-основатель, поп-философ из видеопроката. Интересно, а кто-нибудь сравнивал Тарантино с другим киноманом и философом постмодернистско-марксисткого направления Славоем Жижеком, чья тяга к простонародному выражению собственных мыслей часто играет против него? Ведь всем приятно думать, что философы — это такие серьёзные мужи, озабоченные думами о Великом и Прекрасном, не способные оценить простые радости плебса. Полный текст рецензии можете прочесть в одном из прошлых выпусков «Игрового кино»: «Доказательство смерти» / «Смертестойкий» / Death Proof в рамках проекта «Грайндхаус» / Grindhouse (2007) реж. Роберт Родригес, Квентин Тарантино при участии Роба Зомби, Эдгара Райта, Элая Рота «Грайндхаус» — это чистая магия кино, раскрытая двумя американцами с присущим им юмором. При этом очень обидно, что довольно продуманная идея со сдвоенным сеансом была не просто загублена в Европе разрезанием ленты две части, но даже более того, фильмы вышли в неправильном порядке, лишившись ряда кинематографических гэгов, разрушавших кинореальность и одновременно являвшихся той самой магией, её создающей. Да и рассказывать о них по отдельности я считаю в корне неверным. Вот и фильм начинается с откровенно стёбного трейлера несуществующего на тот момент фильма «Мачете» с совершенно дикой завязкой, при этом настраивающей зрителя на нужный лад. А следующий за ним забавный титр с котятами, сопровождающийся фразой, что фильму присвоен рейтинг X, есть не что иное, как подлинный обман зрителя. Вот и вся «Планета страха» воспринимается не как жестокий боевик ужасов, хотя с жутким гримом и кровью это могло бы и стать препятствием, а как весёлый разухабистый стёб. Зритель хочет поверить, что это реальность, но авторы постоянно напоминают, что это всего лишь кино. Каким бы натуралистично жёстким оно ни прикидывалось. Исцарапанная вусмерть плёнка как главный зазор. Она всегда с нами. Она отсылает нас в прошлое, сам фильм обращается скорее в ближайшее будущее, но настоящего между ними так и не создаётся. И зритель оказывается в этой чарующей пограничной ситуации, где воскрешения, попрание законов физики или неожиданно сгоревшая плёнка являются безусловным условием существования. И вовсе не случайно, что после титров мы видим, как погибший в ходе действия герой неожиданно живёт в новом мире, доказывая, что в кино возможно всё. Даже жизнь после смерти. А героиня Роуз Макгоуэн спокойно появляется в той же самой роли в «Смертестойком» Тарантино. И у неё вновь отрастает нога, а сама она погибает, несмотря на явные намёки, что «Планета страха» хронологически является сиквелом. Ведь кинореальность живёт по своим правилам. И тот, кто вчера был мёртв, сегодня будет жить. Вот и вторая половина «Грайндхауса», которую предваряют ещё три фальшивых трейлера, где перемешаны нацисты-оборотни, загадочные дома-убийцы и орудующие на День благодарения маньяки, оказывается ловкой попыткой разрушить любую связь зрителя с изображением и той реальностью, в которой он ежедневно живёт. При этом внутри данного фильма внутри фильма используется двухчастная система. Первая половина ленты скорее продолжает стёбный дух «Планеты страха» с его признанием в любви к малобюджетному эксплуатационному кино 70-х — 80-х годов, пусть и приправленный фирменными фишками Тарантино. К слову, о фишках: через всю ленту проходит тема о «бесполезных талантах» молодых барышень, которые «не знаешь, когда могут пригодиться», потому не помешает их подсчитывать. Но ведь именно в этих маленьких «бесполезных талантах» часто кроется автор. И Роберт Родригес с Тарантино с экрана как бы призывают других режиссёров не бояться своих маленьких фишек и использовать их как достоинство; два кинодела сами это с превеликим удовольствием демонстрируют, превращая небольшие умения в свои главные достоинства. Вторая же половина «Смертестойкого» является подлинным уничтожением атмосферы старого кино. Зритель наблюдает переходный период чёрно-белого изображения, находящегося на стыке между прошлым и будущим, где ещё не погиб тот самый «смертестойкий» каскадёр Майк (Курт Рассел), но уже родились новые герои. Точнее, героини. Конечно, не в буквальном смысле, а в фигуральном. Это время скорее потустороннее. С того момента, как банка с газировкой падает в лоток, а изображение приобретает цвет, всё меняется раз и навсегда. Старое кино уничтожено. Герои прошлого должны отправиться на свалку истории, чтобы уступить место новым персонажам. Но дух былого будет жить в них благодаря тому багажу просмотренных фильмов из прошлого. И вот вымышленный каскадёр Майк противостоит в неравном поединке настоящему каскадёру Зои (её действительно сыграла каскадёр Зои Белл, с которой Тарантино познакомился на съёмках «Убить Билла», где она была дублёршей Умы Турман). Конечно, он не сможет победить в этом триумфе феминизма, где у каждой юной особы есть целый вагон талантов. Времена, когда можно было без задней мысли просто развлекать людей, ушли. Искусство съело само себя и породило кино, основанное на кино. Реальность, основанную на вымысле. Диалоги, построенные на цитатах и отсылках. Но всё равно никто не умирает по-настоящему. Вот и в ловких титрах под весёлую французскую песню, написанную Сержем Генсбуром, с текстом примерного содержания: «Папочка, хватит гоняться за цыпочками, а то в следующий раз тебе не хватит клея, чтобы склеить себя после того, как они разорвут тебя на части» мы помимо самих титров наблюдаем фотографии героинь в юном возрасте, перемежающиеся с кадрами героинь, уже погибших, но «воскресших» благодаря режиссёрскому желанию. В этом и заключается смертестойкость кинематографа. «Джанго освобождённый» / Django Unchained (2012) Тарантино после неплохого, но всё же неудачного для самого себя фильма «Бесславные ублюдки» ненадолго вернулся в форму. Хотя поначалу «Джанго освобождённый» (или, я бы даже сказал, «Джанго, сорвавшийся с цепи») может смутить и даже разочаровать. Ведь первые час-полтора действие, мягко говоря, неровное и очень уж сильно напоминающее худшие моменты «Ублюдков». Например, та же плоская шутка про Ку-клукс-клан, которая, по-хорошему, должна была бы пойти под нож, оставив после себя только налёт под музыку Верди. Да и вообще, за исключением яркого эпизода с отмщением братьям Бриттл и истории о Брумхильде и её Зигфриде, являющихся ключами к основной части повествования, всё это малоинтересно. Но стоит героям перейти во владения, символично названные «Кэндилендом», как фильм резко преображается, уступая место типично тарантиновскому противодействию героев чуть ли не высшим силам. И тут уже становится вовсе не случайной дата «за два года до Гражданской войны», предваряющая фильм. Важный момент, раскрывающий события с точки зрения уничтожения постыдных страниц американской истории назло самому факту их существования. И новоявленный Джанго Фримен (Свободный человек!), спасающий свою Брумхильду, воспринимается уже как легендарный герой «Песни о Нибелунгах», бросивший вызов верховному богу, чтобы уничтожить и чёрного дракона Фафнира, и гору, на которой заключена его возлюбленная, красота которой достойна того, чтобы не бояться ничего и двигаться к цели, несмотря на препятствия, воздвигаемые самой судьбой. При этом главным врагом становится то, что люди прозвали «покорностью». Не зря именно этому аспекту уделено очень много внимания в речах Кэлвина Кэнди (Леонардо Дикаприо), который упорно доказывает, что есть некий «ген покорности», дарованный только неграм. Однако суть в том, что абсолютно все персонажи картины покорились своей судьбе и отказываются что-либо предпринять для изменений, включая самого Кэнди. Все стали слугами друг для друга. Но только истинно освободившийся от хватки Рока способен сворачивать горы во имя Любви. Даже режиссёр будет сметён с его пути. И им, конечно, становится тот, у кого отняли всё, — чернокожий раб. «Кэндиленд» должен быть уничтожен. «Бешеные псы» / Reservoir Dogs (1991) Полнометражный дебют вчерашнего сотрудника кинопроката и неудавшегося актёра Квентина Тарантино. Да ещё и с неграмотно написанным названием. До сих пор никто не знает, что значит фраза «Reservoir Dogs», а Тарантино, поняв, что ему удалось придумать запоминающееся название, скорее всего, по ошибке, так как у него с детства проблемы с правописанием, не спешит раскрывать секрет. Тем более, любая правда будет хуже неразгаданной загадки (хотя наиболее убедительной выглядит версия с «Прощайте, псы» по-французски). К тому моменту Тарантино уже несколько лет пытался писать сценарии, которые отвергались студиями. Во многом из-за того что одним из условий молодой Тарантино ставил то, что студии не просто купят сценарий, но и возьмут его режиссёром, что, конечно, было слишком самонадеянным. Также со своим приятелем Роджером Эвери он попытался снять небольшой независимый микробюджетный фильм «День рождения моего лучшего друга», но во время монтажа в студии случился пожар, и часть материала сгорела, погубив то, что могло бы стать полнометражным дебютом. Незаконченную черновую версию можно найти в сети, а сам фильм Тарантино впоследствии переработал в виде сценария к киноленте «Настоящая любовь». Собственно, и «Бешеные псы» должны были стать точно таким же чёрно-белым фильмом, снятым на 16-мм плёнку за пригоршню долларов с актёрами-любителями. Если бы не Харви Кейтель, которому попался на глаза сценарий. К тому моменту звёздный час Кейтеля уже миновал, но всё же это был более-менее известный актёр, обладавший кое-какими связями в киномире. Так Тарантино получил бюджет, полноценную съёмочную группу, режиссёрское кресло и профессиональных актёров. Помимо ветерана Кейтеля в картине снялись телесериальный актёр Майкл Мэдсен, представитель американского независимого кино Стив Бушеми и довольно известный британец Тим Рот, успевший сыграть в нескольких успешных фестивальных картинах. Правда, на тот момент в США о нём ещё толком не знали, и для него это был дебют за океаном. Сам же Тарантино очень хотел, чтобы в его фильме снялся Джеймс Вудс, который тогда был весьма востребован, но агент актёра посчитал, что гонорар, обещанный за съёмки в этом фильме, слишком мал. Надо сказать, что когда Вудс узнал об этом, он уволил своего агента. Также в кастинге участвовал Сэмюэл Л. Джексон, но ему роли в фильме не нашлось. Зато Джексон настолько впечатлил режиссёра на этих кинопробах, что с тех пор стал постоянным актёром Тарантино. А вы нашли его камео в «Однажды… в Голливуде»? К слову, единственный фильм Квентина Тарантино по которому вышла видеоигра. И не одна! И уже в первой картине Тарантино показал свою тягу к экранным играм с течением времени. История рассказывается через причудливую череду флэшбеков, которые идут параллельно событиям на некоем складе, где пытается пересидеть бучу горстка грабителей. Они понимают, что в ювелирном магазине была засада, а значит, кто-то из своих сдал их полиции, но никто даже не знает имён друг друга и до этого дела они никогда не работали вместе. Потому под подозрение попадает каждый. В общем, простейшая по фабуле криминальная история — которая в руках молодого постановщика стала классикой кинематографа. Причём в этом фильме немало отсылок ко всевозможным картинам прошлого, которые так любит Тарантино, но, пожалуй, это наименее синефильская лента в его карьере. Разве что сильное влияние на стиль фильма оказали тогда ещё бывшие модными гонконгские боевики. История о «кроте» внутри преступной группы отчасти позаимствована из фильма «Город в огне» Ринго Лэма, а персонажи, носящие стильные костюмы, были взяты из фильма Джона Ву «Светлое будущее 2». «Джеки Браун» / Jackie Brown (1997) Единственная экранизация в фильмографии Тарантино. В основу лёг роман Элмора Леонарда «Ромовый пунш» — яркий примёр того самого бульварного криминального чтива и по совместительству любимый роман постановщика. К сожалению, «Джеки Браун» — самый малопопулярный фильм Тарантино. История стареющей стюардессы, которая хочет заработать на пенсию, перевозя наркотики, но быстро оказывается за решёткой, может показаться непривычной для тех, кто знаком только с поздними фильмами Тарантино, но уверяю, этот фильм прекрасно вписывается в его фильмографию. Как и в остальных картинах, Тарантино играет в жанр и создаёт постмодернистский слоённый пирог из подмигиваний, оммажей и цитат. Разве что непривычным выглядит жанр современного неонуара. Причём почти все основные роли в нём отданы возрастным актёрам: звезде блэксплотейшнов 70-х Пэм Грир, актёру второсортных боевиков Роберту Форстеру и, конечно, Роберту Де Ниро, не нуждающемуся в представлении. И надо сказать, что эта троица проявила себя в лучшем виде. Грир получила номинацию на премию «Золотой глобус» за лучшую женскую роль, а Форстер был номинирован на премию «Оскар» за лучшую мужскую роль второго плана. Для обоих актёров это был звёздный час, так как их предыдущие фильмографии не особо располагали к признанию профессионалов мира кино. Но что лично мне нравится в этом фильме, так это то, как Тарантино подошёл к тому, что волнует, наверное, каждого. Всех нас нет-нет да и посещают мысли о том, что будет через 10/20/30 лет, когда мы состаримся и уже не будем ощущать себя такими же молодыми, как вчера. Что мы будем делать? Каким будет смысл нашей жизни в старости? И можно ли продлить молодость хотя бы ещё на пару лет? И вот на экране кряхтящий персонаж Де Ниро пытается заняться сексом с юной героиней Бриджит Фонды, но у него ломит поясницу прямо в процессе. Герой Форстера хочет казаться крутым частным детективом, но седина и слабеющие рефлексы не дают никого обмануть. Заглавная героиня Джеки Браун перед финальным делом смотрит в зеркало в примерочной, но вместо юной авантюристки видит женщину далеко за 40. К слову, в развязке она носит костюм Мии Уоллес из «Криминального чтива». Да и другие персонажи так же носят одежды героев предыдущей картины Тарантино, показывая события прошлого фильма сквозь призму невозможности обмануть возраст. Тем эффектнее финал с подпевающей Бобби Уомаку Джеки Браун. Ненадолго она вернулась в 70-е и годы своей молодости. «Убить Билла», том 1 и 2 / Kill Bill, vol.1 & 2 (2003—2004) Вообще, Тарантино следовало бы выпустить специальную режиссёрскую версию на DVD / Blu-Ray, которая была бы представлена в оригинальном односерийном варианте, хотя, по сути, для этого пришлось бы только удалить титры ровно посередине. Ведь даже известного продюсера Харви Вайнштейна по прозвищу «Руки-Ножницы» фильм поразил настолько, что вместо пожелания вырезать оттуда что-нибудь лишнее он предложил продлить удовольствие на два сеанса! Хотя это казалось довольно рисковой затеей, ведь предыдущий фильм Тарантино «Джеки Браун» не пользовался особым успехом у публики, а тут ещё деление единого на раздельное. Но народ то ли соскучился по давно ничего не снимавшему кумиру, то ли действительно оказался увлечён фильмом — так или иначе, дело выгорело. Правда, как и в случае с «Джеки Браун», фильм оказался одним из самых недооценённых в карьере Тарантино. «Убить Билла», при общей восторженности отзывов, отчасти стал жертвой собственной двухчастной структуры, ибо многие зрители подзабывали события первой картины перед просмотром второй. Подавляющее большинство зрителей так и не смогли увидеть ничего за внешним слоем повествования, посчитав, что это либо виртуозная пародия на жанровое кино, либо занятный набор киноцитат, блистательно реализованных на экране выдающимся оператором Робертом Ричардсоном. Но если первое всего лишь форма для данной истории, то второе многие посчитали основной целью Тарантино, поставив его в один ряд с бесконечными подражателями-тарантиноидами. И практически никого уже не волновало то, что, вообще-то, было вынесено в заголовок, особенно красноречиво звучавший в оригинале, — Kill Bill. А ведь за этим словосочетанием и кроется авторское высказывание о том, что каждый рождается для того, чтобы убить Билла. И даже окровавленная Невеста / Чёрная Мамба (Ума Турман) рождается вновь и вновь, переживая и выстрел в голову, и собственное захоронение, и смертельный удар катаной (стоит признать, что все, кто пытался её убить, забыли о том, что бить нужно в сердце!), пока не достигает своей цели, наконец, становясь самой собою, то есть Беатрикс Киддо. Тут, безусловно, играет важную роль диалог о сущности Супермена во второй серии. Супермен предстаёт не самым скучным супергероем с неограниченными способностями, а единственным классическим героем комиксов, который не прячется за маской, спасая людей. Наоборот, его маска — это Кларк Кент, безалаберный, застенчивый, щуплый журналист, который вынужден скрывать своё Я, поскольку боится, что люди никогда не примут его таким, какой он есть. И всё это лишь подтверждается демонстрацией похожей истории восхождения первой цели героини в личном списке смертников, которая уже расправилась с собственным Биллом, потому она преисполнена уважения к смерти собственной от рук той, кто заслужил право на месть. Месть — это желание, которое придаёт жизни смысл. Совершенно неожиданно Тарантино не просто обращается к привычной для себя теме борьбы со временем, а переносит её на новый уровень, практически разделяя людей на тех, кто остался рабом Божьим, и тех кто бросил вызов и хотя бы попытался «убить Билла», демиурга, одной рукой карающего, другой вознаграждающего. Потому кажется вполне разумным, что Тарантино загодя анонсировал третью серию, где будет развиваться история двух девочек, чьи матери когда-то пересеклись благодаря Биллу. Правда, с каждым годом вероятность выхода третьего тома становится всё меньше. «Криминальное чтиво» / Pulp Fiction (1994) Главный шедевр Тарантино. Но при этом фильм, о котором я не знаю, что можно сказать. О нём написано столько работ, гораздо серьёзнее и глубже, чем смог бы написать я, что, пожалуй, откажусь от каких-либо попыток рассказать о «Криминальном чтиве». Все и так знают про «чудесное воскрешение» Винсента Веги (Джон Траволта), проповедь Джулса (Сэмюэл Л. Джексон), загадочный чемоданчик, Бутча (Брюс Уиллис) и часы его отца, ретро-кафе 50-х, сёрф-рок на вступительных титрах, выдуманные бренды и локации: сигареты «Ред Эпл», кафе «Биг Кахуна», озеро Толука, новаторский прежде невиданный способ нелинейного повествования (до этого в кино встречались флэшбеки, параллельные линии и т. д., но до «Чтива» не было фильмов, в которых сцены были бы перемешаны просто потому что). Можно продолжать до бесконечности. Если же вы по какой-то причине дочитали до этого момента, но всё ещё не посмотрели «Криминальное чтиво», то я даже не знаю, что на это сказать. Конечно, помимо полнометражных работ на счету американского постановщика и недоделанный ранний фильм «День рождения моего лучшего друга», новелла в альманахе «Четыре комнаты», срежиссированная по дружбе сцена одного диалога в «Городе грехов» Роберта Родригеса и Фрэнка Миллера, сценарии к «Прирождённым убийцам» Оливера Стоуна, «Настоящей любви» Тони Скотта, «От заката до рассвета» всё того же Родригеса и горстка всевозможных камео. А также колоссальнейшее влияние на современную культуру.